На литературных сайтах нередко можно прочесть расхожий комментарий «жизненно» под трогательными рассказами сетевых авторов. Кто бы сомневался, что эти истории жизненные. Подобное гнездится на полосах газет, звучит в новостях по ТВ, встречается в беллетристическом жанре.

Обильно приправленный ужасами поток информации пронизывает мозг, вызывает страх и чувство брезгливости. Однако, мало кто может противостоять искушению снова и снова щелкать пультом, переключая каналы. В сознании оседают сюжеты из криминальных передач. Найденные на помойке младенцы, жизнь инвалидов, брошенных ветеранов и домашних животных… Все это трогает до слез, сердце разрывается от печали. Но попадая на улицы, читатель забывает об этом. И вспоминает лишь когда читает рассказ сетевого автора, который реалистично отражает правду жизни.

А в чем же, собственно, выражается жизнь читателя? Наверное, ему мало того, что у него есть одежда и еда, мягкий свет монитора. Его мозг требует мыслить, ощущать, получать новую информацию.

Точно таким же должен быть и герой: мыслящим. В противном случае он превратится в картонную подделку, а все его эмоции не перетекут в мысли и не обретут форму поступка.

Поэтому-то и вызывают недоумение тексты, в которых преобладает перечень поступков и суетливых шагов, где живут герои без мыслей, но зато пестрящие наклейками чувств. И становится непонятной оценка «жизненно», такая твердая и суровая.

Поступок должен звучать заключительным аккордом, мощной симфонией, нотами которой являются те же мысли и эмоции. А когда поступок выпячивается, выходит на баррикады, читателю не нужно мыслить. Он уже получил свой фастфуд – пресный полуфабрикат, который можно и не жевать. Ибо герой прост и понятен, как пять копеек. Без прибамбасов – «он был тихим и подлым» - автор прописал его, как лекарство в рецепте. Не надо ничего додумывать и ломать копья, и так видно, что:

герой не имеет мотивации;

герой не размышляет;

герой живет без эмоций.

Во всем этом нет информативности, отсутствует интрига. А секс, убийство, измена или любовь – автоматическое действие, вложенное автором в налакированного и звенящего пустотой героя.

Он шагает по ступеням сюжета, нажимая на нужные клавиши. У него нет прошлого, нет взлетов и падений в характере. Его подсознание отсутствует. А читателю щедро выложен гарнир из мешанины бытовых интриг.

Если убрать сюжетную линию, то станет понятно: герой мертв, инертен, всего лишь оболочка. А читателю достался шиш в кармане. Но подкормленный сплетнями, телевизионными хрониками, новостными лентами, он принимает искусственную пищу за питательную среду, съедает без разбора все и извергается сытой отрыжкой: «О, как это жизненно!». Можно даже уронить слезу, а утром напрочь забыть о прочитанном. Суетиться и спешить на работу, скандалить в общественном транспорте и покупать продукты в магазинах…

Марк Твен однажды тонко заметил, что правде не нужно держаться в рамках правдоподобия, потому что она необычнее вымысла, которому как раз приходится вписываться в правдоподобное замкнутое пространство.

Задумайтесь: в чем истинный реализм текстов? И по каким все же критериям следует измерять правдоподобность написанного?..